<!--HTML--><script type="text/javascript">
$(document).ready(function(){
$("#an_1").click(function(){
$("#odin").slideToggle();
$("#dva").hide();
});
$("#an_2").click(function(){
$("#odin").hide();
$("#dva").slideToggle();
});
});
</script>
<script type="text/javascript">
$(document).ready(function(){
$("#ank_1").click(function(){
$("#tri").slideToggle();
$("#chetiri").hide();
});
$("#ank_2").click(function(){
$("#tri").hide();
$("#chetiri").slideToggle();
});
});
</script>
<center><div class="fon">
<div class="name">ЭЙТАН ВЕЛАРИОН</div>
<div class="avatar"><img src="http://s8.uploads.ru/IX9rH.png"></div>
<div class="person">Tom Hopper</div>
<div class="age">28 лет</div>
<div class="homeland">Дрифтмарк, Королевские земли</div>
<div class="residence">Дрифтмарк, Королевские земли</div>
<div class="titles">Лорд Приливов </div>
<div class="job">Адмирал флота Морского Рубежа</div>
<div class="loyalty">Таргариены</div>
<div class="skill">IV уровень</div>
<div class="additionally"><center><div class="personaj" id="ank_1">СЕМЬЯ</div> <div class="personaj" id="ank_2">ФАКТЫ</div></center>
<div id="tri" style="display: block;">Отец - Деймон Веларион, глава дома Веларион, мастер над кораблями в Малом совете Эйгона Завоевателя,;
<br>Мать – леди Веларион, мертва;
<br>Брат – сир Корлис Веларион;
<br>Сестра – леди Вейла Веларион;
<br>Жена – леди Аллара Масси;
</div>

<div id="chetiri" style="display: none;">Эйтан, как и прочие Веларионы, высокий и мощный, как навесистая гора над Высоким Приливом, носит длинные прямые волосы до плеч серебряного цвета. У него каменные черты лица и внимательный взгляд, как у крадущегося зверя. Он носит простую и практичную одежду, как моряк, практически не использует тяжелые доспехи, не приемлет украшения, кроме фамильных. Вопреки своему воспитанию, Эйтан вырос катастрофически не тщеславным и не амбициозным человеком. Он получил лучшее образование, какое только мог дать ему отец, эрудированный, умный и любознательный мужчина.  </div></div>

<div class="biography"><center><div class="personaj" id="an_1">ИСТОРИЯ</div> <div class="personaj" id="an_2">ПРОБНЫЙ ПОСТ</div></center>

<div id="odin" style="display: block;"> Эйтан именно такой сын, о каком может мечтать любой лорд-отец: смелым, решительным, любознательный, в меру скромным и неприхотливым. Привыкли уступать в о всем своим более успешным соседям Таргариенам, и всё, что у них было – заработано трудом и отвагой, а не с помощью драконов. Оружие Эйтан взял в руки в десять лет, а на палубу взошел в восемь. Все люди должны служить. Как сам он признается, убил первого пирата – в двенадцать. Скорее всего это байка, ведь лорд Деймон не стал бы рисковать своим наследником в опасных морских походах, однако, с тринадцати лет его сын стал служить матросом во флоте своего отца, а к семнадцати его направили на Драконий Камень, дабы примкнуть ко флоту кузенов-Таргариенов и попрактиковаться у них мастерству. Романтичный и впечатлительный Эйтан   грезил о карьере капитана. Сказки о чести, доблести и морских приключениях тешили его душу.  С шестнадцати лет  отец стал брать его с собой в соседние земли, он присутствовал на всех переговорах и пирах. Эйтан часто не проявлял интереса к важным переговорам. Его интерес и тогда и на момент отрочества вызывала Рейнис Таргариен. Веларионы и Таргариены часто заключали брачные союзы, и Эйтан по наивности своего полагал, что может рассчитывать на руку и сердце младшей из сестер дракона. На тот момент едва переступив подростковый возраст, и он был уже полноправным капитаном и правой рукой своего отца. Но Рейнис всегда была где-то в небесах вместе со своим драконом, и у Эйтана не было и малейшего шанса, чтобы  впечатлить ее. 
<br>Когда Эйгон Таргариен Назвал своих сестер женами и решил захватывать все королевства, Эйтан был испуган и взволнован. С одной стороны, требования Таргариенов были обоснованы, с другой – огромные военные риски. Эйтан был категорически против войны, если таковая наступит. Для него были и положительные моменты, например, в рамках политического союза его обязали жениться… нет, не на желанной Рейнис, а на девице из не менее знатного рода – Алларе Масси. Эйтан соглашается, и через некоторое время совершается пышная свадебная церемонию, ставшая началом невероятной эры Веларионов и всех королевств. Когда возлюбленная жена Эйтана объявила, что скоро станет     матерью, Эйгон Таргариен объявил себя королем. С тех пор Эйтан не знает, что такое сон и покой… </div>

<div id="dva" style="display: none;">И всё таки, Эдмур не ошибся. Она поцеловала его. Это всё еще была Аликс. Беспокойная, нетерпеливая, вечно голодная Аликс. Сейчас, прижатая к деревянной стене, она была неподвижна и покорна, словно неживая. Эдмур коснулся тыльной стороной ладони ее шеи - теплая. Он не смог удержаться и быстрым движением стянул с волос девушки ленты, перехватывающие их. Едва оторвавшись от губ, он с удовольствием втянул запах, такой знакомый, он исходил от мокрых волос, мужчина сразу узнал его и вряд ли мог перепутать. Перед его глазами предстала картина их второй ночевки вместе, там, в лесу. Хоть он и был чертовски пьян от самогона и долгой дороги, он осознавал, что делал тогда, и до сих пор в его намерениях мало что изменилось. Тогда он оказался сверху, и не увидел под собой ничего, кроме страха и отчаянья. Теперь же от прежнего страха и стыдливости не осталось и следа. – Эдмур. - проговорила она. Мужчина медленно перевел на нее свои серые глаза. Взгляд был тяжелый, но спокойный. Он смотрел на нее так, будто видел впервые. Аликс крепко держала его своими маленькими кулачками, боясь отпустить, при этом ее взгляд оставался невинным, безучастным, отсутствующим. Таким, что Эдмуру даже стало не по себе. И всё же, он не мог ошибаться. 
 <br><br>Всё его тело было напряжено до предела, сердце громко стучало, крупные капли дождя слепили глаза. В этом сумбуре он не мог видеть ничего, а уж тем более, не мог мыслить трезво. Его пальцы едва касались нежного, поцелованного северным солнцем, лица девушки, и, от каждого прикосновения она слегка вздрагивала. От этого вида у Эдмура заныло сердце. Он прижимал ее к себе и погладил по волосам. Облака окончательно заволокли небо и лишь редкие лучи света падали через плечо мужчины, отражаясь на влажной стене. Эдмур вдруг вообразил, будто они совершенно одни в этом замке. Он потерял всякое представление о времени и пространстве. Стены вокруг будто становились всё уже, не ощущалось даже дуновение ветра. Лишь тишина звенела в ушах тысячами цикад. Тишина шептала каплями дождя. Если он упустит это мгновение, то ошибется. 
<br><br> Эдмур испытывал смутный трепет, его ладони сомкнулись на ладонях Аликс, он все сильнее стискивал их, словно черпая из них странную нарастающую силу. В холодном дождливом мраке трибун Аликс была такой теплой, живой и хрупкой, хотя на ристалище могла бы дать фору любому рыцарю. Без лишнего света и любопытных глаз она была просто женщиной, к которой сира Харта мучительно тянуло. Она покорно доверялась ему, хоть и смущалась его прикосновений. Надо же, он и представить себе такого не мог. Вернее, конечно, мог. Если говорить по правде, он много раз представлял себе этот момент, и каждый раз в своих мечтах ему приходилось укрощать Аликс, подчинять ее себе. В действительности же она прильнула к нему, как нежная покорная кошка, и доверчиво притихла. Ее упругая грудь мягко упиралась в его тело, он чувствовал ее даже сквозь рубаху, и от этого внутри все жгло. Это было его наказание и одновременно награда за терпение. 
 <br><br>Будто ощутив всех демонов сомнения, что сейчас разрывали сира Харта, Аликс чуть повела бедром, и этого вполне хватило для того, чтобы сир Харт окончательно потерял голову. Он тут же забыл о своих сомнениях, забыл о том, что во мраке даже у стен есть уши, забыл все клятвы, что так усердно повторял каждое утро. Внутри него всё наполнялось желанием, которое кружило голову не хуже самого пьяного вина. Желание обладать, жадность, страсть, тоска и, только Творец ведает, что еще, связались воедино и заняли все мысли. Руки, неумелые в таких делах и грубые, руки солдата, а не любовника, утонули в густых черных волосах. Лаская, спустились по шее к плечам, и оттуда, уже гораздо медленней, но всё еще нетерпеливо скользнули по изящному изгибу спины, словно впервые узнавая, как она устроена. Эдмур обвел ладонью ягодицы девушки, прямо через плотную ткань, но ощущения были куда более волнующие, чем если бы он коснулся ее голой плоти. Оставался простор для воображения. С этими брюками для верховой езды придется повозиться. Странно, но он думал об этом с того самого момента, как Аликс явилась на тренировку. Огромная ладонь медленно сжалась на бедре девушки, задержалась там некоторое время, а затем поползла ниже, к промежности. Вверх-вниз. 
<br><br> Своим горячим дыханием Эдмур обжигал мокрую шею Аликс, внезапно его зубы сомкнулись на сухожилии, соединявшем шею и плечо. Его ласки становились все более грубыми, что о многом говорило. Он не пытался сделать ей больно, просто удерживал, как дикий зверь свою добычу. Он хотел убедить себя, что она никуда не денется. На сей раз. Вдоволь наигравшись, Эдмур провел языком по тому месту, где только что были его зубы и, потянувшись к губам Аликс, не колеблясь, прильнул к ним. Борясь с собой, он все это время отказывал себе в таком удовольствии. Эдмур оставался верным себе упрямцем, и оттягивал этот миг, потому что бросал вызов той силе, с которой Аликс крала его сознание и тело. Но больше бороться с собой он не намеревался. Рука с бедер поднялись к самому лицу, палец, лаская, прошелся по четко очерченному подбородку девушки, слегка надавил, заставляя ее рот приоткрыться. Он обожал такое зрелище. И он поцеловал ее вновь, но уже более страстно, горячо. 
<br><br> Внезапно для Эдмура всё встало на свои места. Его ладони вернулись к талии девушки и торопливо высвободили подол рубахи. Плавный изгиб талии, плоский животик, затрепетавший от его прикосновения. Ладони продолжили своё исследование и скользнули к груди. Он продолжал целовать ее, чувствуя, как соски под его пальцами набухали. Смутное дежавю. Трогать он всегда любил больше, чем смотреть. Что уж там, он испытывал настоящий восторг от прикосновений. Эдмуру следовало бы оторваться от влажных губ и решить, что он будет делать, когда эти очаровательные длинные ножки подкосятся и Аликс окажется в его вся в его власти. Это минутное помутнение стало ошибкой.
 Откуда-то сверху трибун послышался шум. Эдмур вздрогнул и окаменел. Звонкие шаги по холодному камню вернули его к действительности. Всё еще погруженный в сладкие влажные ощущения, он не отпрянул от девушки, но широко распахнул глаза и убрал руки из под рубахи Аликс. 
<br><u> - Сир Харт? </u> - В нескольких метрах от них, почти на самой вершине трибун, стояла леди Катерина, камер-фрейлина и компаньонка королевы Арианны. Как всегда холодная и невозмутимая. С ее высоты вряд ли можно было хорошо разглядеть лицо Эдмура, к тому же, окутавшая всё полутьма скрывала рыцаря и его оруженосца. И всё же, с огромной неохотой, Эдмуру пришлось вспомнить о том, кем он является, и самое главное - кем он не является. Он выскользнул из объятий девушки и предстал пред внезапным свидетелем. <u> - Я совру, если скажу, что не ожидала Вас здесь увидеть. </u>
с Она напомнила рыцарю, что он обещал присоединиться сегодня перед ужином к молитве о королеве и ее скором примирении с королем. Такие мессы были не редкостью последнее время, и леди Катерина жаждала привлечь к ним как можно больше внимания. Эдмур поднялся к ней, но перед тем, как войти в замок, фрейлина внезапно остановилась, развернулась на каблуках, вдумчиво вгляделась в мрак ристалища и спросила:
<u> - А что же, леди Алик не желает присоединиться к нам? </u>
<br><br> Эдмур замер. Его лицо не отражало ничего, кроме холода, будто ему было безразлично то, что произошло пару мгновений назад, хотя его руки все еще пахли телом Аликс. Даже на расстоянии и в полутьме он видел, как бурно вздымается грудь девушки, и как она пытается усмирить тяжелое дыхание. И всё же его глаза блестели. 
<b> - Полагаю, что нет, миледи. Она не подобающе одета. </b>  - Он говорил спокойно, в голосе его звучала искренняя печаль.
</b> Эдмур был из тех удивительных чудовищ, что получали удовольствие даже от того, как сохраняли спокойствие в тот момент, когда испытывают полусознательное влечение. Он считал это победой над самим собой и над чарами Аликс. Затем он предложил леди Катерине пройти вперед, зажег от факела свечу, дабы освещать им путь, и медленно двинулся прочь. И только уже в замке, молча идя вперед, подняв повыше свечу, он внезапно понял, что всё таки не ошибся.</div></div>